Значимость нефтегазового сектора в экономике России сохраняется существенной, несмотря на растущее значение не нефтегазового сектора. В этой связи оценка ценовой конъюнктуры представляется весьма актуальной.

В статье показано сокращение роли ОПЕК во влиянии на мировые цены на энергоносители. Также рассмотрены механизмы формирования цен на углеводороды на мировых рынках и факторы, оказывающие влияние на изменение соответствующей конъюнктуры, с точки зрения задачи поддержания бюджетного баланса в ключевых странах – экспортёрах нефти, в том числе в Российской Федерации. За последний год ситуация претерпела значительные изменения, вызванные пандемией нового коронавируса COVID-19. Введённые в начале года целым рядом стран ограничения существенно сократили спрос на углеводороды. Наибольшие сокращения пришлись на Китай – один из самых крупных потребителей нефти и нефтепродуктов. Одновременно с этим произошёл срыв переговоров в рамках соглашения ОПЕК+. Одной из причин разногласий стал так называемый «эффект безбилетника». В роли такого «безбилетника» в первую очередь рассматриваются производители сланцевой нефти из США, которые не участвуют в соглашении ОПЕК, а потому беспрепятственно пользуются сокращением добычи в других странах, расширяя таким образом свой рынок сбыта. Совокупное влияние двух этих факторов привело к беспрецедентному шоку на нефтяном рынке.

В статье также рассматривается роль бюджетного правила в сокращении зависимости основных российских макроэкономических показателей от мировых цен на энергоносители.

Внешнеэкономическая политика Туркмении основана на принципах нейтралитета по отношению к любым интеграционным процессам и двустороннего сотрудничества. При этом итоги последнего десятилетия туркменского присутствия на внешних рынках ограничиваются экспортными поставками энергоресурсов (газа и нефти). Монопродуктовый экспорт республики подкрепляется растущей финансовой зависимостью от основного импортёра газа – Китая, что значительно влияет на уровень экономической зависимости от одного партнёра. Низкий уровень диверсификации внешнеэкономического сотрудничества Туркмении становится основным фактором растущей нестабильности национальной экономической системы и противоречит базовым принципам туркменской стратегии внешнеполитического нейтралитета. Данные противоречия обуславливают актуальность исследования, целью которого является комплексная оценка итогов экономической политики Туркмении и потенциала развития российско-туркменского экономического сотрудничества.

Наиболее перспективным направлением развития внешнеэкономической деятельности для Туркмении остаётся сотрудничество с Россией. Для республики в сложившихся условиях жёсткой конкуренции на региональных рынках газа и нефти поставки российским партнёрам (ПАО «Газпром») основного экспортного  продукта  – газа  – позволяют  получать  экспортную  выручку в бюджет республики, решать проблему растущего дефицита государственных финансовых ресурсов и поддерживать социальные программы.

Международный транспортный транзит – сфера экономики, весьма чувствительная к геополитическим, экономическим и технологическим изменениям, происходящим в мире и в отдельных странах. В статье исследуются вопросы развития транзита в условиях социалистической экономической интеграции и евразийской интеграции. Транзитные проблемы советского периода были в основном связаны с биполярным мироустройством, деятельностью СЭВ и Варшавского договора, налаживанием общеевропейского сотрудничества. Распад СССР и разделение постсоветских стран по интеграционным приоритетам сильно осложнили транзитную ситуацию. Для России в 1990–2000-е гг. на первом плане стояло создание альтернативных коммуникаций, позволяющих понизить риски российского экспорта топлива и сырья от сильной транзитной зависимости, сложившейся в социалистическом прошлом.  Одновременно  Россия  развивала   транзитное   сотрудничество со странами ЕАЭС как важное условие углубления евразийской интеграции и наращивания экспорта транспортных услуг. В структуре последних всё большую долю занимает обслуживание трансконтинентальных транзитных перевозок. Их динамичный рост стал отражением как возросшего интереса Китая и ЕС к трансконтинентальным маршрутам взаимной торговли, так и скоординированной транспортной политики стран ЕАЭС.

Международные нефтегазовые компании всё больше становятся активными участниками рынка возобновляемых источников энергии в рамках реализации стратегии энергетического перехода. В основном компании преследуют цели диверсификации своей деятельности и повышения устойчивости как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе в условиях изменяющейся конъюнктуры мирового энергетического рынка. Российские нефтегазовые компании пока не ставят перед собой задачи активного развития ВИЭ как отдельного направления бизнеса. Проекты ВИЭ, в которых они участвуют, направлены в основном на обеспечение нужд в электроэнергии в рамках основной деятельности. При этом нефтегазовые компании могли бы позиционировать себя не только как потребители зелёной энергии, но и как активные участники рынка на ранних стадиях его развития. Авторами исследованы направления зелёных инвестиций добывающих компаний. Несмотря на осознание серьёзности климатической повестки, компании инвестируют всего 3–5% бюджета в чистые технологии. Опыт зарубежных компаний свидетельствует об использовании ВИЭ исключительно для собственных нужд энергопотребления, удалённых от централизованных систем снабжения объектов. Вместе с тем было определено, что проекты ВИЭ в зависимости от размера окупаются за 10–15 лет. Кроме этого, набирают популярность гибридные механизмы, сочетающие элементы ВИЭ и традиционной дизельной генерации. Уже апробируются технологии, сочетающие солнечные/ветровые электростанции и аккумулирующие мощности. Разработки в области ВИЭ позволяют снизить их стоимость, что, в конечном итоге, влияет на эффект масштаба в распространении чистой и доступной энергии.

Достаточно точно оценить влияние пандемии COVID-19 на состояние глобальной энергетики в долгосрочной перспективе пока что затруднительно. Однако уже можно предполагать, как сдвинется вектор развития отдельных энергетических отраслей, в том числе атомной. Атомная энергетика пострадала в меньшей степени, нежели отрасли энергетики, основанные на сжигании ископаемого топлива. Однако ядерная энергетика столкнётся с новыми вызовами и угрозами, которые ей предстоит преодолеть.

В период пандемии стоимость ядерного топлива резко выросла, что может как пробудить интерес инвесторов, так и привести к перепроизводству топлива в среднесрочной перспективе.

Мощности солнечных и ветровых установок, которые получили распространение в последние годы, не подлежат диспетчеризации. Поэтому другим электростанциям приходится «маневрировать» в сети, подстраиваясь под постоянно меняющийся в течение суток объём вырабатываемой на них энергии. Пандемия COVID-19, скорее всего, ускорит процесс увеличения доли в энергосистеме возобновляемых отраслей с переменным характером выработки, поэтому вопрос «манёвренности» электростанций станет ещё более актуальным. АЭС не приспособлены к постоянному следованию за резко меняющейся нагрузкой в сети, поэтому процесс отказа от мирного атома в ряде стран, скорее всего, ускорится.

Существенным образом на росте капитальных издержек АЭС может сказаться задержка строительства атомных реакторов, связанная с антикоронавирусными ограничениями. Как следствие, стоимость ядерной энергии вырастет.

В период пандемии экстренные службы были подвергнуты чрезмерной нагрузке, что может побудить правительства увеличить затраты на развитие безопасности ядерных установок. Однако возможны и позитивные изменения: сокращение инвестиций в углеводородную отрасль может в долгосрочной перспективе привести к росту цен на ископаемое топливо, из-за чего возродится интерес к атомной энергетике. Кроме того, ряд стран может счесть целесообразным диверсифицировать энергетический баланс за счёт атомной энергетики, в том числе малых модульных реакторов и «чистого» водорода, производимого на ядерных установках.

Современный мир подвержен постоянным трансформациям, которые оказывают влияние на страны и требуют определённой адаптации экономики, правящих элит и населения к новым реалиям. В статье рассматриваются торговые, инвестиционные и энергетические факторы, влияющие на решение Таджикистана и Узбекистана вступить в Евразийский экономический союз. Полученный анализ показывает, что в настоящий момент не просматривается желание Республики Таджикистан войти в ЕАЭС даже в качестве наблюдателя, в отличие от Узбекистана. При этом в настоящее время реальной альтернативы для Республики Таджикистан нет. С точки зрения автора, предпочтительнее рассматривать перспективы сотрудничества и возможного присоединения республик к ЕАЭС всесторонне, изучая возможности и желания самих стран, а также важность такого присоединения для стран – членов союза. Несмотря на сравнительно низкий торговый оборот ЕАЭС с рассматриваемыми странами, инвестиционный и энергетический факторы могли бы стать весомыми аргументами в пользу расширения ЕАЭС.

Анализ современного экономического и политического поля Узбекистана показывает реформирование его приоритетов. Но достаточно прочные и эффективные торгово-экономические двусторонние отношения Узбекистана со всеми странами, в том числе со странами СНГ, дают основание полагать, что статус наблюдателя в союзе не скоро превратится в статус полноправного члена; в частности, узбекское экспертное сообщество придерживается мнения о приоритетном вступлении страны в ВТО.

В статье автор рассматривает состояние энергетики Афганистана, а также его инфраструктурный и будущий транзитный потенциал. Исследователь обращает внимание на актуальные проблемы внутриполитического развития Исламской Республики, где до 2020 г. фактически существовало двоевластие. Из-за этого осложняется социально-экономическое развитие страны, в том числе и в энергетической сфере. Автор делает вывод о том, что Афганистан является ареной столкновения геополитических и геоэкономических интересов ведущих мировых держав (Великобритании и США) с одной стороны и региональных держав (Пакистана, Ирана, Индии, Узбекистана и Туркмении) с другой. Кроме того, в среднесрочной и долгосрочной перспективе Исламская Республика не решит проблемы с внутренней и внешней (международной) безопасностью из-за сильного влияния в провинциях исламистского движения «Талибан»*.

Тем не менее руководство Афганистана в лице действующего президента А. Гани предпринимает попытки налаживания социально-экономической жизни и снижения энергетической зависимости в республике. Основной упор внутри страны в энергетической сфере Кабул делает на строительство гидроэлектростанций и развитие сети линий электропередачи, так как в стране преобладает горный ландшафт. Однако даже на ЛЭП перманентно происходит череда нападений «Талибана», из-за чего некоторые районы остаются без электричества на несколько суток. Всё это не способствует социально-экономическому развитию населения Исламской Республики. С другой стороны, туркменской стороной в этом году намечается строительство афганского участка магистрального газопровода ТАПИ. Несмотря на существенные проблемы с безопасностью, Афганистан, находящийся на перекрёстке транспортных коммуникаций между Ближним Востоком, Центральной, Южной Азией и Китаем, имеет большой транзитный потенциал. Этому способствует, в частности, участие Исламской Республики в транспортном проекте «Лазуритовый коридор». Автор отмечает, что Кабул стремится развивать торговоэкономические отношения не только со странами – соседями по региону, а также Азербайджаном и Турцией (по Лазуритовому коридору), но и с Россией и Китаем в аспекте безопасности и налаживания процесса национального примирения между официальными властями и движением «Талибан».

Экономическое развитие Республики Узбекистан, занимающей по многим параметрам лидирующие позиции в Центральной Азии, чрезвычайно важно для общерегиональной стабильности и прогресса. В статье анализируется актуальное состояние топливно-энергетического сектора Узбекистана, основные тенденции и перспективы его развития.

Рассматриваются особенности генезиса и структуры властных элит страны, сложившихся при втором президенте – Шавкате Мирзиёеве. За последние годы политическая элита Узбекистана преобразилась, став более открытой и приняв некоторое число представителей более молодого поколения чиновничества.

Отдельно анализируются основные проблемы развития энергетики и добычи углеводородов Узбекистана, влияющие на замедление темпов экономического развития страны и на рост социальной напряжённости.

Оценивается влияние на текущие процессы в нефтегазовой и энергетической сферах сотрудничества Ташкента с Москвой, в силу того что среди ключевых инвесторов в Узбекистане, способствующих смягчению и разрешению проблем развития топливно-энергетического сектора, российские энергетические и инжиниринговые компании занимают особое место. Продолжающаяся трансформация экономической модели развития республики на фоне усложняющейся мировой геоэкономической и геополитической обстановки требует от властей Узбекистана при реализации энергетических проектов и модернизации отраслей экономики эффективных решений и углубления международных экономических партнёрств.

Основной предмет рассмотрения в статье – энергетические комплексы Азербайджана и Турции в настоящий момент. Как показано автором, к настоящему времени энергетические комплексы этих двух стран всё более сближаются. В определённой мере можно говорить об их конвергенции, в ходе которой Азербайджан играет роль ресурсной базы, а Турция – транспортнологистического хаба.

Кроме того, можно говорить о том, что в определённой мере Турция зависит от Азербайджана. В частности, азербайджанская государственная компания SOCAR имеет контракты на поставку авиационного топлива в крупнейшие турецкие аэропорты, а также фактически контролирует нефтепереработку в Турции, что создаёт возможности для влияния Азербайджана на турецкую экономику, а в перспективе – и на внутреннюю политику.

Ещё одна проблема – это ограниченность азербайджанской ресурсной базы в сочетании с глобальными задачами азербайджано-турецких транспортно-логистических проектов. В статье рассматриваются возможные пути решения этой проблемы, в частности возможность урегулирования споров с Туркменистаном на Каспии и пополнения ресурсного дефицита за счёт средиземноморского шельфа.

В заключении рассматриваются вопросы конкуренции азербайджанотурецкого альянса с российскими энергетическими компаниями.